Лучший исторический детектив [сборник] - Людмила Малёваная

Ближе к центральной части замка, где находился большой зал, окна стали побольше, хотя и располагались по-прежнему высоко. Но стало светлее и не так страшно. А потом повеяло теплом и запахом свежеиспеченного хлеба — они приближались к кухне. Настроение Гильдебранды немного поднялось.

Она плотно позавтракала, чтобы восстановить пошатнувшиеся силы и отправилась в хозяйственный двор посмотреть, как чувствует себя родившийся только вчера жеребёнок, которого принесла её верная кобылка Лютфа. И мать, и её новорожденный чувствовали себя хорошо, и это порадовало девушку. Она перекинулась несколькими словами с конюхом, приглядывающим за её кобылкой, и медленно пошла в сторону сада, уже украсившегося бутонами будущего цвета на плодовых деревьях. Здесь будет так красиво через недельку-другую. Мать очень любила их сад и проводила в нём много времени в хорошую погоду. Она не жаловала верховую езду, но очень чутко откликалась на красоту, любую — будь то человек, животное, дерево или цветок. В их саду цвели замечательные розы, удивительно пахнущий жасмин, но сейчас пробились только крокусы и нарциссы. Девушка задумчиво шла к любимой маминой скамье в глубине сада, и вдруг заметила движение на старой дороге, которой уже никто давно не пользовался, и она густо заросла по обочинам сорной травой. По этой дороге редко ходили, можно сказать, что и никогда. Но сейчас там был человек, и он приближался.

Гильдебранда притаилась за большим раскидистым деревом и замерла, всматриваясь в неожиданного путника. Вскоре она поняла, что это женщина, а ещё через несколько минут узнала Берту. Удивлению её не было границ. Что могла Берта делать в старом лесу, к которому вела дорога? Там нет поблизости никакого жилья, а в дикую заросшую густоту в такое время ходить просто незачем. Между тем, Берта приближалась, и лицо её становилось всё отчетливее. Женщина была необычно бледна, губы плотно сжаты, а в глазах горел огонь непреклонной решимости, которого раньше никогда никто не видел. Берта была всегда милой и приветливой, и очень мягкой. Девушка проводила её глазами и присела на мамину скамью, глубоко задумавшись. Что, всё-таки, происходит?

Через некоторое время, выйдя из задумчивости, Гильдебранда двинулась в сторону дома и тут лицом к лицу столкнулась с неожиданно возникшей перед ней Бертой. Ей показалось, или действительно в выражении лица служанки промелькнуло что-то странное, а в глазах отразилось удивление?

— Вы уже встали, госпожа? — неуверенно проговорила она.

— А чему ты удивляешься, Берта? Сейчас не так и рано. И мне хотелось посмотреть, как чувствует себя наш новорожденный жеребёнок.

С языка девушки готово было сорваться множество вопросов к служанке, в том числе и куда и зачем она ходила так рано. Но она сдержала себя. Здравый смысл, унаследованный от отца, подсказывал ей, что нужно молчать и наблюдать. И какой-то внутренний голос, незнакомый ей прежде, гнал её обратно в опочивальню. Зачем? И вдруг она поняла — надо спрятать чашу от молока, чтобы никто её не увидел, в том числе и Берта. Не осознавая, почему и для чего она делает это, Гильдебранда быстро прошла в свои покои и убрала с глаз пустой сосуд.

— Скорей бы вернулся отец, — с отчаянием прошептала она, — мне так страшно. И я не могу доверять никому. Даже Берте после сегодняшнего утра. Никому.

Раньше она пошла бы в комнату брата и поделилась с ним своими тревогами. Но в последнее время, уже года два, Лиуфрида как подменили. Он стал раздражительным и даже злым. С ней говорил свысока и очень неохотно. Даже мама замечала, что с мальчиком что-то происходит, но относила это за счёт болезни, которая лишила его возможности ходить, и очень огорчалась. Рождение неполноценного наследника было для неё тяжёлым ударом. Отец успокаивал её, как мог, говорил, что они, любя друг друга, произведут на свет ещё много сыновей, но этого не случилось. После рождения дочери с графиней произошло что-то непонятное, и она больше не смогла понести, ни разу, какие бы горячие ночи любви не оставались позади.

Нервы девушки были напряжены до предела. Она готова была видеть опасность за каждым углом, за каждым поворотом коридора в замке, таком огромном и старом. И только сейчас ей пришла в голову мысль, что в замке, поставленном на этой земле много лет назад, вполне могут быть потайные ходы и разные ловушки. Гильдебранда самым тщательным образом обследовала все стены в своей комнате, пол и даже, сколько могла достать, потолок. Но всё было спокойно, придраться не к чему. Она стала каждый вечер запирать свою дверь на большой надёжный засов, сорвать который не под силу и трём крепким воинам. Только окно оставалось теперь слабым звеном в её обороне, и девушке снова приходилось бодрствовать до рассвета, внимательно следя за пробитым в толстой стене отверстием, закрытым одной лишь шкурой. Разве это преграда, если кто-то действительно хочет убить её?

Наконец пришло известие, что граф Гунфрид возвращается домой. Гильдебранда испытала огромное облегчение. Ей казалось, что с её плеч свалился тяжеленный камень, который было уже не под силу нести, а сбросить нельзя. Отец — он такой сильный, он может всё! Он защитит её.

2

Графа ждали к обеду, а где-то после полудня в замке случилось ещё одно несчастье. Молодая служанка из числа тех, что убирают господские покои, была обнаружена в дальнем коридоре первого этажа уже окоченевшей. На её теле не было найдено никаких повреждений, а между тем девушка была мертва, и на лице её сохранилось выражение ужаса и боли. Поднялся страшный переполох. Но старый управитель замка Дрейхон, служивший ещё отцу почившей графини Ренегинды, быстро навёл порядок, отправив всех по рабочим местам и призвав на помощь свою жену Глинит и местного священника. Глинит была очень спокойной и разумной женщиной, никогда не впадавшей в панику и слёзы. Она внимательно осмотрела тело погибшей служанки и только покачала головой.

— Тебя что-то смущает, жена? — спросил внимательно наблюдавший за ней супруг.

— Пока не пойму, Дрейхон, — женщина подняла на него глаза, — но мне всё это ужасно не нравится, и я склонна думать, что нам нужна помощь кого-то знающего. Сами мы эти загадки не разгадаем.

— О каких загадках ты говоришь? — удивлённо открыл глаза управитель. — Перед нами мёртвая служанка, и это всё. Правда, отчего она умерла, непонятно.

— У тебя, мне кажется, короткая память, муж мой, — заметила в ответ Глинит, — если ты забыл смерть графини, неожиданную гибель Ривы, личной служанки молодой наследницы, и некоторые странности, которые случаются в последнее время в замке. Что-то происходит, я